ВАРВАРСТВО

Они с детьми погнали матерей
И яму рыть заставили, а сами
Они стояли, кучка дикарей,
И хриплыми смеялись голосами.
У края бездны выстроили в ряд
Бессильных женщин, худеньких ребят.
Пришел хмельной майор и медными глазами
Окинул обреченных... Мутный дождь
Гудел в листве соседних рощ
И на полях, одетых мглою,
И тучи опустились над землею,
Друг друга с бешенством гоня...
Нет, этого я не забуду дня,
Я не забуду никогда, вовеки!
Я видел: плакали, как дети, реки,
И в ярости рыдала мать-земля.
Своими видел я глазами,
Как солнце скорбное, омытое слезами,
Сквозь тучу вышло на поля,
В последний раз детей поцеловало,
В последний раз...
Шумел осенний лес. Казалось, что сейчас
Он обезумел. Гневно бушевала
Его листва. Сгущалась мгла вокруг.
Я слышал: мощный дуб свалился вдруг,
Он падал, издавая вздох тяжелый.
Детей внезапно охватил испуг, —
Прижались к матерям, цепляясь за подолы.

И выстрела раздался резкий звук,
Прервав проклятье,
Что вырвалось у женщины одной,
Ребенок, мальчуган больной,
Головку спрятал в складках платья
Еще не старой женщины. Она
Смотрела, ужаса полна.
Как не лишиться ей рассудка!
Все понял, понял все малютка.
— Спрячь, мамочка, меня! Не надо умирать! —
Он плачет и, как лист, сдержать не может дрожи.
Дитя, что ей всего дороже,
Нагнувшись, подняла двумя руками мать,
Прижала к сердцу, против дула прямо...
— Я, мама, жить хочу. Не надо, мама!
Пусти меня, пусти! Чего ты ждешь~-
И хочет вырваться из рук ребенок,
И страшен плач, и голос тонок,
И в сердце он вонзается, как нож.
— Не бойся, мальчик мой. Сейчас
вздохнешь ты вольно.
Закрой глаза, но голову не прячь,
Чтобы тебя живым не закопал палач.
Терпи, сынок, терпи. Сейчас не будет больно. —
И он закрыл глаза. И заалела кровь,
По шее лентой красной извиваясь.
Две жизни наземь падают, сливаясь,
Две жизни и одна любовь!
Гром грянул. Ветер свистнул в тучах.
Заплакала земля в тоске глухой.
О, сколько слез, горячих и горючих!
Земля моя, скажи мне, что с тобой1
Ты часто горе видела людское,
Ты миллионы лет цвела для нас,

Но испытала ль ты хотя бы раз
Такой позор и варварство такое?
Страна моя, враги тебе грозят,
Но выше подними великой правды знамя,
Омой его земли кровавыми слезами,
И пусть его лучи пронзят,
Пусть уничтожат беспощадно
Тех варваров, тех дикарей,
Что кровь детей глотают жадно,
Кровь наших матерей...

1943



В СТРАНЕ АЛМАН

Ты — великого Маркса земля?!
Ты — мятежного Шиллера дом?!
Взяв в оковы и гибель суля,
Здесь назвал меня немец — «рабом»!

Отчего, полный сил и огня,
Звонкий голос «Рот-Фронта» затих?!
Отчего внука Цеткин — меня —
Избивают в застенках твоих?!

Бредя Гете, свободой, борьбой,
Разве это тебя я узнал?!
Что ж Бетховен, зовущий на бой,
Не звучит среди мраморных зал?

Всех, кто вольного Гейне любил,
Твой хозяин забил в кандалы,
Кровью Розы и Карла омыл,
Бросив на ледяные полы...

Застит лик твой багровая пыль.
Но, ржавея без солнца, тяжки,
Рассказали про Тельмана быль
Мне кровавых подвалов замки.

Неужели средь белого дня
Псы несытые с пеной у рта,
Словно Розу и Карла, меня,
Задушив, сбросят в Шпрее с моста?!

Где же вы, кто запоем читал
Маркса, Гейне,их сада цветы,
Телли, Энгели, все, кто мечтал,
Люди чести, любви, доброты?!

Вы, в ком Тельман неистовый жив,
Цеткин смелые ученики,
Слыша воли железной призыв,
С наших тюрем сорвите замки!

Вы, в ком, как бы ни злобствовал враг,
Девятнадцатый год не умрет,
Воздевая в салюте кулак,
Маршируйте рядами — Рот-Фронт!

Чтобы солнце расправилось с тьмой,
Чтоб низвергся стервятник-орел,
Маркс и Гейне вернулись домой,
Тельман вновь на трибуну взошел,—

Вы, в ком Тельман неистовый жив,
Цеткин смелые ученики,
Слыша правды великой призыв,
С наших тюрем сорвите замки!

1943